Последнее... Облетают пожухшие листья, повеяло холодом. И осколки любви моей льдом закует и раскрошит… Я не чувствую страха, не чувствую даже голода… Лишь немую тоску…Как соскучилась я, мой хороший… Мне бы надо (по логике) броситься в новые поиски. Мне б не думать о том, что мы нынче – далекие люди. И не то, чтобы горько, не то, чтобы просто боязно… Просто знаю заранее: больше ТАКОГО не будет. …И одно моя память на сердце безбожно высекла, Что в конце октября (тебе было, наверно, не трудно) На прощанье сказал: «Ну, звезда моя, ты береги себя» И гудки… И гудки… Я им тихо ответила: буду…
Про кота
Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качали
теплыми и уверенными руками.
Когда меня еще не было, в самом начале,
так и было.
Время неслось прыжками,
швырялось плюшками и жареными пирожками,
мама замуж четырежды выходила,
и всё удачно. Первый муж её был хорошим,
много смеялся, презирал сомненья любого рода,
любовался мамой, носил рубашки в горошек
и погиб на войне, не помню какого года.
От него осталась пачка коричневых фотографий,
он успел построить домик с перилами из металла,
отделать ванную комнату белым кафелем
и зачать меня. Я его уже не застала.
Мама очень страдала, носила траур,
пела печальные песни, курила "Ноблесс",
рассыпала окурки (я ими потом играла)
и при всех говорила, что умереть - не доблесть,
а доблесть - жить, потому что это опасней.
Второй её муж работал в библиотеке.
Он мог часами со мной говорить о счастье,
и о том, что родиться нужно было в десятом веке
в Японии. Он понимал в проблемах,
раскраивал шелк, стачал мне десяток платьев,
научил меня, что лемма - это обратная теорема,
а потом ушел, в дверях некрасиво пятясь
от мамы, в который раз потерявшей терпение.
Мама была темпераментна, как торнадо.
Второй её муж устал от температуры кипения
и ушел туда, где прохладно.
Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качели
звонко скрипели, и были бы с милю ростом.
Мама ждала себе принца, а дни недели
летели. В третий раз я была подростком
с плохим характером. И принца не возлюбила.
Ни рук его с крупными пальцами, ни сигарет.
Я его чашки с кошками вечно била
и на любой вопрос отвечала "нет,
спасибо, не надо". Он был высоким и сильным.
Позвал меня как-то в кино на двенадцать двадцать,
и там я услышала, как он смеется на фильме
для школьного возраста. И согласилась остаться
(а хотела сбежать из дома и стать пиратом).
Мы жили дружно, мама варила обеды,
и я приставала к ней "мама, роди мне брата!",
а она отмахивалась - мало мне вас, дармоедов.
С третьим мужем она прожила недолго,
потому что влюбилась в четвертого. Как в романах.
А он оказался бездельником высшего сорта
и в поисках денег рылся в моих карманах.
Потом напился, потом отказался бриться,
потом сказал как-то маме "да наплевать мне"
и она его выгнала. После чего жениться
он сумел еще дважды. А мама сказала "хватит".
Никаких больше свадеб, никаких доказательств
любви и верности. Никаких неразрывных оков.
И завела себе просто любовника, без обязательств.
А он рассказал мне, что у него есть кот.
Этот кот невидим, не прыгает, не бушует,
он не ловит мышей и не понимает слов,
но он все-таки есть, хотя и не существует,
и в душе от него тепло. И вокруг тепло.
Я спросила "а можно мне тоже такого?",
а он ответил - второго такого нет.
Но если хочешь, мы можем владеть им оба.
И я согласилась. И кот перешел ко мне,
хотя и частично. Мы не мешали друг другу,
мамин любовник, я и невидимый кот.
Мы просто жили, как у костра, по кругу
передавая фляжку с одним глотком.
и он не кончался. Но мама уже устала.
И про любовника мне говорила "тоска".
Они перестали встречаться, потом расстались,
и я не знала, где мне его искать.
А кот остался. Мамин любовник с нами
пока еще жил, говорил, что коты не теряются.
И это правда. Я это точно знаю.
А если кот остается - какая разница,
остаются ли люди. Призрачны их печали,
но вечны кошки. Печалям не выжить столько.
Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качали.
Долго-долго.
Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качали
теплыми и уверенными руками.
Когда меня еще не было, в самом начале,
так и было.
Время неслось прыжками,
швырялось плюшками и жареными пирожками,
мама замуж четырежды выходила,
и всё удачно. Первый муж её был хорошим,
много смеялся, презирал сомненья любого рода,
любовался мамой, носил рубашки в горошек
и погиб на войне, не помню какого года.
От него осталась пачка коричневых фотографий,
он успел построить домик с перилами из металла,
отделать ванную комнату белым кафелем
и зачать меня. Я его уже не застала.
Мама очень страдала, носила траур,
пела печальные песни, курила "Ноблесс",
рассыпала окурки (я ими потом играла)
и при всех говорила, что умереть - не доблесть,
а доблесть - жить, потому что это опасней.
Второй её муж работал в библиотеке.
Он мог часами со мной говорить о счастье,
и о том, что родиться нужно было в десятом веке
в Японии. Он понимал в проблемах,
раскраивал шелк, стачал мне десяток платьев,
научил меня, что лемма - это обратная теорема,
а потом ушел, в дверях некрасиво пятясь
от мамы, в который раз потерявшей терпение.
Мама была темпераментна, как торнадо.
Второй её муж устал от температуры кипения
и ушел туда, где прохладно.
Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качели
звонко скрипели, и были бы с милю ростом.
Мама ждала себе принца, а дни недели
летели. В третий раз я была подростком
с плохим характером. И принца не возлюбила.
Ни рук его с крупными пальцами, ни сигарет.
Я его чашки с кошками вечно била
и на любой вопрос отвечала "нет,
спасибо, не надо". Он был высоким и сильным.
Позвал меня как-то в кино на двенадцать двадцать,
и там я услышала, как он смеется на фильме
для школьного возраста. И согласилась остаться
(а хотела сбежать из дома и стать пиратом).
Мы жили дружно, мама варила обеды,
и я приставала к ней "мама, роди мне брата!",
а она отмахивалась - мало мне вас, дармоедов.
С третьим мужем она прожила недолго,
потому что влюбилась в четвертого. Как в романах.
А он оказался бездельником высшего сорта
и в поисках денег рылся в моих карманах.
Потом напился, потом отказался бриться,
потом сказал как-то маме "да наплевать мне"
и она его выгнала. После чего жениться
он сумел еще дважды. А мама сказала "хватит".
Никаких больше свадеб, никаких доказательств
любви и верности. Никаких неразрывных оков.
И завела себе просто любовника, без обязательств.
А он рассказал мне, что у него есть кот.
Этот кот невидим, не прыгает, не бушует,
он не ловит мышей и не понимает слов,
но он все-таки есть, хотя и не существует,
и в душе от него тепло. И вокруг тепло.
Я спросила "а можно мне тоже такого?",
а он ответил - второго такого нет.
Но если хочешь, мы можем владеть им оба.
И я согласилась. И кот перешел ко мне,
хотя и частично. Мы не мешали друг другу,
мамин любовник, я и невидимый кот.
Мы просто жили, как у костра, по кругу
передавая фляжку с одним глотком.
и он не кончался. Но мама уже устала.
И про любовника мне говорила "тоска".
Они перестали встречаться, потом расстались,
и я не знала, где мне его искать.
А кот остался. Мамин любовник с нами
пока еще жил, говорил, что коты не теряются.
И это правда. Я это точно знаю.
А если кот остается - какая разница,
остаются ли люди. Призрачны их печали,
но вечны кошки. Печалям не выжить столько.
Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качали.
Долго-долго.
Осыпались листья над Вашей могилой,
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы всё-таки мой.
Смеетесь! — В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой — так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.
Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.
Я Вас целовала! Я Вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду Вас с вокзала —
Домой!
Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира Вы мертвы,
Я тоже мертва.
Я вижу, я чувствую, — чую Вас всюду,
— Что ленты от Ваших венков! —
Я Вас не забыла и Вас не забуду
Во веки веков!
Таких обещаний я знаю бесцельность,
Я знаю тщету.
— Письмо в бесконечность. — Письмо в беспредельность. —
Письмо в пустоту.
4 октября 1914
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы всё-таки мой.
Смеетесь! — В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой — так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.
Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.
Я Вас целовала! Я Вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду Вас с вокзала —
Домой!
Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира Вы мертвы,
Я тоже мертва.
Я вижу, я чувствую, — чую Вас всюду,
— Что ленты от Ваших венков! —
Я Вас не забыла и Вас не забуду
Во веки веков!
Таких обещаний я знаю бесцельность,
Я знаю тщету.
— Письмо в бесконечность. — Письмо в беспредельность. —
Письмо в пустоту.
4 октября 1914
понедельник, 10 января 2011
| А вот и ваша дверь! А за ней... |
 Ваш мир полон тумана, который приглушает все звуки. В воздухе разлился аромат засушеных яблок и легкой тревоги. Там вы найдете тишину и душевное равновесие. |
| Пройти тест |
Осыпались листья над Вашей могилой, и пахнет зимой. Послушайте, мертвый, послушайте, милый: Вы все-таки мой. М.Цветаева
Мы можем идти по широким равнинам, идти, не встречаясь в пути никогда. И каждый пребудет один, властелином, пока не взойдет роковая звезда. К.Бальмонт
Хорошо здесь: и шелест, и хруст; с каждым утром сильнее мороз, в белом пламени клонится куст ледяных ослепительных роз. А.Ахматова
И вдруг звезда полночная упала, и ум опять ужалила змея... Я шел во тьме, и эхо повторяло: "Зачем дитя Офелия моя?" А.Блок
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад изысканный бродит жираф. Н.Гумилев
Осень... Осень... Весь Париж, очертанья сизых крыш скрылись в дымчатой вуали, расплылись в жемчужной дали. М.Волошин
Дождик ласковый, мелкий и тонкий, осторожный, колючий, слепой, капли строгие скупы и звонки, и отточен их звук тишиной. О.Мендельштам
Гаснет моя лампада, полночь глядит в окно... Мне никого не надо, я умерла давно! Н.Лохвицкая
Там, за стеною, холодный туман от реки. Снова со мною острые ласки тоски. Ф.Сологуб
Мы можем идти по широким равнинам, идти, не встречаясь в пути никогда. И каждый пребудет один, властелином, пока не взойдет роковая звезда. К.Бальмонт
Хорошо здесь: и шелест, и хруст; с каждым утром сильнее мороз, в белом пламени клонится куст ледяных ослепительных роз. А.Ахматова
И вдруг звезда полночная упала, и ум опять ужалила змея... Я шел во тьме, и эхо повторяло: "Зачем дитя Офелия моя?" А.Блок
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад изысканный бродит жираф. Н.Гумилев
Осень... Осень... Весь Париж, очертанья сизых крыш скрылись в дымчатой вуали, расплылись в жемчужной дали. М.Волошин
Дождик ласковый, мелкий и тонкий, осторожный, колючий, слепой, капли строгие скупы и звонки, и отточен их звук тишиной. О.Мендельштам
Гаснет моя лампада, полночь глядит в окно... Мне никого не надо, я умерла давно! Н.Лохвицкая
Там, за стеною, холодный туман от реки. Снова со мною острые ласки тоски. Ф.Сологуб
- Крылья мерзнут - сказал ворон
- А я не могу уснуть. Но какой еще ненужной информацией ты хочешь обменяться?
Ворон не отреагировал на его слова, продолжив рассматривать свои растрепанные перья на крыльях.
Приличная их часть отсутствовала вовсе, другая же покрылась пылью и грязью.
- Это нормально. Никто никого не понимает. Это иллюзия. Странно что ты вновь заговорил об этом. Видимо, что то случилось.
Ворон сделал движение головой, неоднозначно показав реакцию на реплику своего собеседника.
- Всего лишь холод. - ответила птица, продолжив рассматривать свои перья.
- А я не могу уснуть. Но какой еще ненужной информацией ты хочешь обменяться?
Ворон не отреагировал на его слова, продолжив рассматривать свои растрепанные перья на крыльях.
Приличная их часть отсутствовала вовсе, другая же покрылась пылью и грязью.
- Это нормально. Никто никого не понимает. Это иллюзия. Странно что ты вновь заговорил об этом. Видимо, что то случилось.
Ворон сделал движение головой, неоднозначно показав реакцию на реплику своего собеседника.
- Всего лишь холод. - ответила птица, продолжив рассматривать свои перья.
Совершенно замечательный рисунок!
Люди у художницы - ну сущие кракозябры, но архитектура и вымышленные места...мррр -
Люди у художницы - ну сущие кракозябры, но архитектура и вымышленные места...мррр -
И не падай духом на пустом месте....Не надо.Снова будет утро,снова будет чай.
четверг, 30 декабря 2010
-Мне нужно с тобой поговорить - тихо и осторожно начала я, и коснулась его плеча.
Он отдёрнулся и бровью не пошевельнул.
Отстутствие реакции всегда бесит гораздо больше, чем её наличие. Я сказала что-то невнятное,непонятное и вышла из палатки.Больше так продолжаться не могло.Я стояла на улице без одежды,без вещей и в свитере ночью.Был конец лета. Я знала, что он не станет меня останавливать, знала, что опять не смогу уйти сама, но в голове была надежда на то, что это конец, что вот-вот произойдет что-то событийное и он либо исчезнет из моей жизни, либо в мгновение ока превратиться в того, кем я знала его первые 2 месяца.
Превращения не случилось.
Иногда надо всё ломать всё.Пусть это будет дерзко,больно и неадекватно.Иногда надо ломать прошлое...и идти в будущее.
Он отдёрнулся и бровью не пошевельнул.
Отстутствие реакции всегда бесит гораздо больше, чем её наличие. Я сказала что-то невнятное,непонятное и вышла из палатки.Больше так продолжаться не могло.Я стояла на улице без одежды,без вещей и в свитере ночью.Был конец лета. Я знала, что он не станет меня останавливать, знала, что опять не смогу уйти сама, но в голове была надежда на то, что это конец, что вот-вот произойдет что-то событийное и он либо исчезнет из моей жизни, либо в мгновение ока превратиться в того, кем я знала его первые 2 месяца.
Превращения не случилось.
Иногда надо всё ломать всё.Пусть это будет дерзко,больно и неадекватно.Иногда надо ломать прошлое...и идти в будущее.
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы!
Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно...
Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -
Такая пустая и глупая шутка...
М.Ю.Лермонтов
Нежнее Нежного...Willem Haenraets
Говорят, что художник Willem Haenraets(Виллем Хайенраетс) создает постеры на заказ и меняет их цветовую гамму по желанию заказчика. Надеюсь только, что он не изменяет своей традици писать в пастельных тонах..
+12
Говорят, что художник Willem Haenraets(Виллем Хайенраетс) создает постеры на заказ и меняет их цветовую гамму по желанию заказчика. Надеюсь только, что он не изменяет своей традици писать в пастельных тонах..
+12
Умирать зимой холодно
От любви или от голода
А от смеха губы в трещинах
У тебя другая женщина
Праздники корчатся
Давят елочный сок
Гонится белая конница
Кружит снежок
За одним столом поместятся
Все друзья двенадцать месяцев
И зовут и делят поровну
Все мои четыре стороны
Умирать зимой холодно
От любви или от голода
Э-о, о-о-о!
Э-о, о-о-о!
От любви или от голода
А от смеха губы в трещинах
У тебя другая женщина
Праздники корчатся
Давят елочный сок
Гонится белая конница
Кружит снежок
За одним столом поместятся
Все друзья двенадцать месяцев
И зовут и делят поровну
Все мои четыре стороны
Умирать зимой холодно
От любви или от голода
Э-о, о-о-о!
Э-о, о-о-о!
Потому что люди, которых я люблю, — они каким-то образом живут во мне, и мне хорошо с ними.
И мне по дурости представляется, что и я в них тоже как-то живу, ползаю нежной чужеродной штуковинкой по артериям, отравляю кровь, скапливаюсь на стенках сосудов.
Всем, как мне кажется, от таких простых и понятных процессов хорошо....
И мне по дурости представляется, что и я в них тоже как-то живу, ползаю нежной чужеродной штуковинкой по артериям, отравляю кровь, скапливаюсь на стенках сосудов.
Всем, как мне кажется, от таких простых и понятных процессов хорошо....
Во-первых, не нужны мне такие сны.
Во-вторых...
Во-вторых...