Осенью хочется чернее.
Камни и опавшие листья,чьи-то не синие,чёрные глаза.
Жить в четырёх стенах и бродить по вечерам,шурша камнями и опавшими листьями..по заброшенной аллее вдоль забора.Это почти осенний ковёр,как символ банальности ещё одного лета,которое не смогло и не могло привести ни к чему.
Перебирать яблоко или рябину,как символ вечности...
Опускать глаза и,быть может,призрачно улыбаться.
Осенью к вечеру совсем холодает,зажигаются фонари,почему-то начинают выть собаки.Они гораздо большие волки,чем ты.Особенно ярко и протяжно это и бывает так,в конце сентября.
Варган уже ничего не помнит.Потому что всё растерял в рваной подкладке сумки,все свои звуки зацепил за нитки, просплетничал то ли карточке на метро,то ли блоку,то ли блокноту на пружинках с количественным анализом...Хотя вряд ли ему было бы это интересно.
Осенью даже камни хотят быть листьями.И всё шуршат,шуршат,шуршат.
Ты пронзительно одинок в своём истинном облике.И больше не умеешь так складно и ни о чём.Иногда хочется убежать.
Чёрные силуэты деревьев-это тоже изопропан.Потому что слишком много развилок и слишком много чёрного цвета в моей голове.Слишком много несбыточного,когда не знается,что должно сбываться.
Я люблю ветер.Ветер вдоль берега и вот этот,постсентябьский,но ещё не октябрьский.Ночью.Ветер и дождь.Рыжие капли отблесками фонарей и чего-то очень прошедшего на стекле.
Гессе надо читать,когда холодно.Когда совсем уже холодно и ты точно знаешь,что теплей..маловероятно.
А если все,кто дарил тепло,кто хоть как-то верил,малонастоящие,хочется чернее и чернее.
Лететь бы по замкнутому кругу в яркую синеву и мелкий мокрый камень,в пространственный ноябрьский лес,в полуночную августовскую трассу,на вечернюю безлюдную станцию Матвеевская ,в кино на ночь Феллини через чёрно-белые кадры,в Питерский пронизывающий ветер на берег Невы,в пустое ночное Пущино на мартовский асфальт,в моменты,эпизоды,в несбыточное.
Верить в это малонастоящее под тусклым сентябрьским дождём и становиться всё чернее,чернее,чернее..